Оказывается, в детстве, ещё в 1991 году, я любил коллекционировать пустые баночки от напитков. Чтобы сделать жестянку от спрайта или фанты предметом моей гордости, я с помощью открывалки для консервных банок вырезал у них верхнюю часть, превращая их в своеобразные стаканы, и ставил друг на друга на полочку над своим столом. Они образовывали горы!
Папа часто говорил, раздражаясь, что это всё напоминает собирание туалетных бумажек или каких других расходников. Но какое дело было мне, шестилетнему, до того! Ведь банка хранила дух того напитка, что когда-то вмещала, несмотря на то, что все принесённые с улицы экспонаты я тщательно мыл с мылом. Она была диковинной и всегда очень красивой. Я мечтал о том, что когда-нибудь у меня будет возможность пить такие напитки как только пожелаю, и в холодильнике моём вся нижняя полка будет заполнена этим газированным чудом.
Как назывался напиток, у которого были самые красивые баночки, я уже и не помню - сейчас его не производят.
Девяностые были каким-то чудом, на которое я смотрю с высоты своих лет как на мрачное средневековье, где я провёл своё чудесное детство. В перестройку и после неё в магазинах не было почти ничего, и поэтому мы, тогдашние дети, фанатели жвачкой, шоколадками Mars и газированными напитками в жестянках. О жвачка! Меня воспитывали в довольно пуританском духе, не одобряя увлечение жвачкой: это было уделом неграмотных детей пролетариата, мы же были интеллигенцией, и сия пакость была нас недостойна. Я долгое время не интересовался жевательной резинкой, да и интересовался ли вообще? Вкладыши с автомобилями вряд ли впечатляли меня более, чем наклейки с Beach Girls - но уже много позже, к 1995 году.
О горах - но уже не баночек - я помню очень трогательную историю. Впервые в жизни я побывал в Аршане в сентябре 1991 года, пропустив целых два дня учёбы. Это была экспедиция медицинского университета, в последующие годы - за лягушками, а тогда - чисто туристического характера. Долгое время я слушал непрекращающиеся разговоры соседа по даче старикана дяди Лёши об Аршане, где у них дача и где есть водопады. Потому-то Аршан представлялся мне тропическими джунглями, где повсюду свисают лианы, а под водопадами - куда, разумеется, можно добраться только на каноэ - в тиши джунглей скрывается живописная лагуна.
Ничего такого я, конечно, там не увидел: это были обыкновенные горы, обыкновенная тайга. Наслаждаться природой в том возрасте я не умел. Моя жизнь была тиха и нетороплива: чтение, бабушка, баночки от напитков... Мы шли на первый водопад, и в то время тропа была довольно дика и пустынна: индустрия туризма тогда только зарождалась. Я ожидал, что из-за какого-нибудь угла таки выскочит долгожданный медведь. А в итоге мы пришли к какому-то ущелью, где располагалась старая деревянная лестница, тянущаяся метров на 100 вниз. И там, внизу, за Чёртовым мостом через реку Кынгыргу ревел водопад!
Однако, отнюдь не водопад привлёк моё внимание. Я заметил, что на малюсеньком островке на другой, абсолютно дикой стороне реки, под отвесной скалой, куда никогда не ступала нога человека, на камнях лежала она. Красная. Банка. Какой точно никогда не было у меня! Она была так близка, всего-то двадцатью метрами ниже того места, где мы шли. Я не мог свести с неё глаз. Осознав, что эта баночка никогда не будет моей, я горько заплакал. Я плакал, папа спрашивал меня, что со мною, а я отвечал, баночка... Мне тогда было 6 лет, папе 27. Когда мы возвращались, я всё ещё бросал в её сторону полные желания взгляды. Моё сердце было разбито.
Впоследствии, кстати, моё сердце было разбито в Аршане второй раз, но уже в 1996 году, и виной тому был объект женского полу по имени Наташа Выборова. Но это уже другая история.
Current Music: Excursions - Ian Pooley - Cloud 9 - Do You Want Me.
Папа часто говорил, раздражаясь, что это всё напоминает собирание туалетных бумажек или каких других расходников. Но какое дело было мне, шестилетнему, до того! Ведь банка хранила дух того напитка, что когда-то вмещала, несмотря на то, что все принесённые с улицы экспонаты я тщательно мыл с мылом. Она была диковинной и всегда очень красивой. Я мечтал о том, что когда-нибудь у меня будет возможность пить такие напитки как только пожелаю, и в холодильнике моём вся нижняя полка будет заполнена этим газированным чудом.
Как назывался напиток, у которого были самые красивые баночки, я уже и не помню - сейчас его не производят.
Девяностые были каким-то чудом, на которое я смотрю с высоты своих лет как на мрачное средневековье, где я провёл своё чудесное детство. В перестройку и после неё в магазинах не было почти ничего, и поэтому мы, тогдашние дети, фанатели жвачкой, шоколадками Mars и газированными напитками в жестянках. О жвачка! Меня воспитывали в довольно пуританском духе, не одобряя увлечение жвачкой: это было уделом неграмотных детей пролетариата, мы же были интеллигенцией, и сия пакость была нас недостойна. Я долгое время не интересовался жевательной резинкой, да и интересовался ли вообще? Вкладыши с автомобилями вряд ли впечатляли меня более, чем наклейки с Beach Girls - но уже много позже, к 1995 году.
О горах - но уже не баночек - я помню очень трогательную историю. Впервые в жизни я побывал в Аршане в сентябре 1991 года, пропустив целых два дня учёбы. Это была экспедиция медицинского университета, в последующие годы - за лягушками, а тогда - чисто туристического характера. Долгое время я слушал непрекращающиеся разговоры соседа по даче старикана дяди Лёши об Аршане, где у них дача и где есть водопады. Потому-то Аршан представлялся мне тропическими джунглями, где повсюду свисают лианы, а под водопадами - куда, разумеется, можно добраться только на каноэ - в тиши джунглей скрывается живописная лагуна.
Ничего такого я, конечно, там не увидел: это были обыкновенные горы, обыкновенная тайга. Наслаждаться природой в том возрасте я не умел. Моя жизнь была тиха и нетороплива: чтение, бабушка, баночки от напитков... Мы шли на первый водопад, и в то время тропа была довольно дика и пустынна: индустрия туризма тогда только зарождалась. Я ожидал, что из-за какого-нибудь угла таки выскочит долгожданный медведь. А в итоге мы пришли к какому-то ущелью, где располагалась старая деревянная лестница, тянущаяся метров на 100 вниз. И там, внизу, за Чёртовым мостом через реку Кынгыргу ревел водопад!
Однако, отнюдь не водопад привлёк моё внимание. Я заметил, что на малюсеньком островке на другой, абсолютно дикой стороне реки, под отвесной скалой, куда никогда не ступала нога человека, на камнях лежала она. Красная. Банка. Какой точно никогда не было у меня! Она была так близка, всего-то двадцатью метрами ниже того места, где мы шли. Я не мог свести с неё глаз. Осознав, что эта баночка никогда не будет моей, я горько заплакал. Я плакал, папа спрашивал меня, что со мною, а я отвечал, баночка... Мне тогда было 6 лет, папе 27. Когда мы возвращались, я всё ещё бросал в её сторону полные желания взгляды. Моё сердце было разбито.
Впоследствии, кстати, моё сердце было разбито в Аршане второй раз, но уже в 1996 году, и виной тому был объект женского полу по имени Наташа Выборова. Но это уже другая история.
Current Music: Excursions - Ian Pooley - Cloud 9 - Do You Want Me.
Отправить комментарий
<< На главную